после работы мать довела себя до истерики простым народным способом "чего ты даже рожу ко мне не повернешь, скотина неблагодарная", отец со своим адвокатским мотивом довел до истерики в свою очередь меня, в итоге я съебалась на район с одними ключами и телефоном в кармане. Н. и А. любезно накурили меня до отупения, а родители дома мирно задали единственный вопрос: "кушать будешь?". ебаный в рот, иногда я совершенно их не понимаю.

запекла яблоки с медом, отец не нарадуется.

кто-то сейчас смеется, кто-то записывает совместный гиф, кто-то гуляет, читает книгу, живет, в конце концов. а я сижу, сложив ручки на животике, слушаю Aerosmith и собираюсь занюхать третью дорожку снаффа.

бесцеремонно включив свет в моей комнате в семь утра, мать деловито сунула мне проездной на трамвай и на мой вопль, как я поеду по этому адресу, коряво написанному на бумажке с направлением, если вижу его в первый раз, очень удивилась, мол, ты что, разве не там обычно кровь сдаешь? кипя от злости, пришлось затолкать отца в машину и с помощью дубльГИС наконец добраться примерно до нужного места. отец, высадив меня чуть ли не за километр до поликлиники, рявкнул, что со мной никуда не пойдет и газанул. довыпытавшись у случайных бабулек, куда мне все-таки нужно идти и шарахаясь от жутко выглядящих мужиков, настойчиво пытающихся проводить и что-то подсказать, зашла внутрь обветшалого здания с обваливающимся потолком и гордой, чуть покосившейся табличкой с надписью "городская больница №40, отделение №3".

наверное, я крайне замечательно выгляжу, ибо добрая треть бабок, встреченная по пути, долго крестилась мне вслед, бубня проклятия. высосав всю кровь на анализы, мне велели приходить завтра и рыться в какой-то коробке, отыскивая результаты. скурила три сигареты подряд, шумно дыша, заблудилась в этих ебенях к хуям, несмотря на то, что живу в этом городе девятнадцать лет, а знаю его, как вчера приехавший гастарбайтер. дома, едва переступив порог, вырубилась на весь день, а продрав глаза, еле осознала, какой сейчас год.