я такой человек, которому постоянно нужен список каких-то дел, будь то банальный планируемый визит к врачу или набросок покупок. если этого нет, жизнь начинает размазываться, словно манная каша по тарелке, оставляя призрачные куски своей нужности и занятости.

я опять начинаю разговаривать с лифтом, телефоном, зажигалкой и телевизором.

столкнувшиеся на обеде мать с Бульдозером едва не довели меня до нервного припадка, соревнуясь, кто больше перед кем выпендрится. в итоге я ушла к себе в комнату и рухнула в кровать, мечтая заснуть часов на двадцать.

меня всегда интересовали ситуации вроде "Я зашёл вечером в спальню сына, чтобы проведать его перед сном. Он не спал. Трясясь и глядя на меня округлившимися глазами, он прошептал:

— Пап, посмотри под кровать, мне кажется, там чудовище…

Я наклонился и заглянул под кровать. Там, дрожа всем телом, прятался мой сын. Увидев меня, он сделал большие глаза и прошептал:

— Пап, посмотри на кровать, мне кажется, там чудовище… ".
а что бы сделал ты?

Бульдозер встретил меня на трамвайной остановке, обнял и утащил в кровать, где я вырубилась на полчаса, пригвоздив своим телом к подушке. выслушав в очередной раз, что я пиздец смешная, отмахнулась и застолбила сегодняшнюю встречу после его автошколы.

наиотвратительнейший день тянулся, словно жвачка. уже знакомая бабулька монотонно бубнила что-то про основы организации труда, ректор постоянно сыпал дурацкими шуточками насчет гомосексуалистов и великого русского матерного. практику вел чувак в толстовке и арафатке, поначалу злобно косившийся на всех из-под густых бровей, но подобревший и раскрывшийся к концу пары. провел какой-то тест, где надо было отметить себя на листе бумаги и провести линии к персонажам группы, которым ты доверяешь\не доверяешь. я черканула крест и цинично подписалась, и, естественно, комментарии преподавателя были отпущены всем за исключением моей персоны.